Политическая история брюк - Страница 104

104

В 1978 году Шанталь Леблан, которая только что стала депутатом, приходит в Ассамблею в вельветовых брюках и сабо, то есть в своей повседневной одежде. Для нее это был этический вопрос: «Ассамблея — это место работы, а не представительства». Поэтому она не считает возможным одеваться в какую-то особую одежду. К тому же она лучше себя ощущала именно в брюках: во время избирательной кампании Леблан заставила себя купить платье, но надевала его всего два раза, а потом окончательно убрала в шкаф. Таким образом, для этой молодой (она родилась в 1945 году) коммунистки брюки представляют собой возможность обозначить свою идентичность. А до этого она с их помощью противостояла своей мелкобуржуазной семье, которая отправила ее к «сестрам-монахиням», где она была вынуждена носить «плиссированные юбки и белые носки». Так что в 1978 году в ее поведении не было ни сознательной провокации, ни вызова, направленных против какого-то конкретного регламента или указа, запрещающего ношение брюк. Но ее не хотели пускать в зал заседаний, пока не вмешался Андре Лажуаньи. В течение всего срока своего мандата, вплоть до 1981 года, Шанталь Леблан была единственной женщиной-депутатом в брюках. К ней присоединилась только другая коммунистка, заместитель председателя Ассамблеи Шанталь При-ва, которая получила разрешение носить брючный костюм от председателя

Жака Шабан-Дельма. Для Шанталь Леблан ношение брюк никак не связано с определенными политическими взглядами, это прежде всего самовыражение. Эти свидетельства, записанные в 2009 году, следует поместить в исторический контекст: политизация внешнего вида сегодня намного меньше выражена, чем раньше, и проблематикой индивида (Шанталь Леблан — психолог) сегодня интересуются больше, чем размышлениями над социальной обусловленностью человека (как говорили в то время).

В правительстве первой стала носить брюки Алис Сонье-Сеите (род. 1925), государственный секретарь, а затем министр высшего образования. Это решение соответствует ее авторитету и желанию встряхнуть высшие учебные заведения. Она оказывается в центре скандала, когда во время официальной презентации Зала Мюрата премьер-министр Жак Ширак с удивлением обнаружил, что она одета в брюки, и потребовал от главы своего кабинета Жерома Моно сообщить нарушительнице спокойствия, что она наносит вред работе и образу государственных органов Франции. Выполнив эту деликатную миссию, Жером Моно услышал следующий ответ: «Если речь идет о моих брюках, то передайте премьер-министру, что я вынуждена скрывать свои ноги, потому что они чудовищны!» Напротив, спустя несколько дней президент Франции Валери Жискар д’Эстен, увидев ее в черном брючном костюме, отметит ее элегантность. Социалист Луи Мександо выставит себя посмешищем в Бурбонском дворце, «назвав ее „Шираком в юбке“ в день, когда она была одета… в брюки!»Так создается образ современной, спортивной и соблазнительной женщины, которую средства массовой информации сравнивают с Клеопатрой и Жюльетт Греко. По легенде, брюки Karting 40-го размера ей покупал охранник.

Добавим к этому, что брюки, как и короткая стрижка, отвоеванная женщинами чуть раньше, молодят. Они станут частью имиджа 47-летней Николь Паскье (которая сменила Франсуазу Жиро в должности государственного секретаря по вопросам положения женщин), о которой журнал Marie Claire сообщает, что она «в своих брюках и темно-синем свитере похожа на юную девушку, убирающую непокорную белокурую прядь со лба».

Стены начали рушиться до мая 1981 года, но очевидно, что победа левых привела к значительным послаблениям в стиле властей предержащих. Депутат-коммунист Жак Ралит, избранный в 1973 году, ходит на заседания Национальной ассамблеи в пиджаке, под которым надета водолазка. Министр культуры Джек Ланг производит фурор, надев рубашку без воротника работы Тьерри Мюглера. Умберто Баттист, ставший депутатом на вершине «розовой волны», считается первым депутатом, не носящим галстук. Эти депутаты по-своему транслируют в среде управленцев тот факт, что прежние вестиментарные нормы оспариваются в обществе с буржуазным кодексом и потребительскими ценностями. Но можно лишь сказать, что крупнейшие политические партии развиваются в этом отношении медленно. Женщины-министры в целом более восприимчивы к инновациям в области одежды, чем мужчины.

Большинство женщин в правительстве и парламенте пока еще не носит брюк. Занимающая символический пост министра по правам женщин Ивет Руди (род. 1929) по-прежнему одета в костюм, состоящий из юбки и пиджака, потому что именно эта одежда ассоциируется с элегантностью. Она редко носит брюки, хотя и надевала их для того, чтобы пойти в Национальную ассамблею и провоцировать для развлечения персонал, который не осмелился ей ничего сказать. Она отказывается от ношения платья, слишком женственной одежды, стремясь приспособиться к новым функциям министра. Она сочетает женские (юбки, макияж и прическа в стиле 1980-х) и мужские признаки власти (толстые оправы очков, массивные украшения).

Сознательная ли это вестиментарная стратегия, призванная опровергнуть хулителей феминизма и их надоевшие утверждения о вирилизации женщин в общественной сфере? Или она делает это вынужденно, в момент, когда политики осознают силу «лука» и все тщательнее выстраивают свой образ и свои выступления на телевидении?

В условиях политики-шоу женщины оказываются в очень сложном положении. Многие из них ищут свой путь между мужской и женской моделями, у каждой из которых есть свои преимущества и недостатки. Мужская модель создает образ престижа, власти, серьезности: ношение брюк, выбор серого или черного цвета одежды могут способствовать стратегии интеграции для меньшинств, коими являются женщины.

104