Политическая история брюк - Страница 28

Как подчеркивает Филипп Ренье, эта сатира несколько запоздала, а некоторые хорошо осведомленные в этих вопросах художники проявляют сочувствие по отношению к сенсимонистам. Но при этом, рискуя нарисовать бессмыслицу, они берут на себя смелость и изобретают женский костюм. Костюм сенсимонистов, как мы уже говорили, делал мужчин несколько женственными. Художники обыгрывали это на карикатурах, надевая на них большой ремень, подчеркивающий талию, словно корсет. Туника с большим вырезом расширяется на уровне бедер, в то время как брюки обтягивают ноги. Хорошо заметный фартук одновременно позаимствован из одежды домашней прислуги и рабочих, а также намекает на франкмасонов.

Уход в Менильмонтан стал ключевым событием для «церкви» Анфантена, превосходно отраженным «посредством карикатур». Сенсимонисты временно уйдут от мира и станут обходиться без женщин. Как забавно разглядывать (на рисунке «Монахи Менильмонтана, или Способности сенсимонистов») такое количество бородатых интеллектуалов, занимающихся работой простых женщин: моющих посуду, делающих уборку, шьющих и готовящих еду! В сатире устанавливается паритет между полами: женщины получают доступ к мужским профессиям: адвоката, кузнеца, медика… Эта инверсия ролей имеет источником карнавальный комизм, а также предвосхищает социальные перемены, уже начатые меньшинством.

Брюки на стороннице сенсимонизма появляются и на другом изображении. Это «Подробности одного двойного самоубийства», датированные августом 1833 года и посвященные гибели Клер Демар: брюки здесь не белоснежные, как панталоны девочки, а более темного оттенка, но все с той же вышивкой. Симметричность композиции, в которой женщина изображена с одной стороны, а «отец» — с другой, усиливает ощущение схожести одежды.

Напротив, рисунок «Новая армия сенсимонистских женщин, организованных в мобильный корпус» гораздо в меньшей степени вдохновлен идеологией, над которой пытается иронизировать автор, и совершенно не соответствует действительности. В женщине-генерале, одетой в платье, нет ничего соблазнительного. Одной рукой она размахивает саблей, в другой держит доктрину сенсимонистов. Ей подчиняются молодые женщины, выстроившиеся в шеренгу. Некоторые архаизмы отсылают нас к кавалерии: меч, в частности меч-фламберг с волнистым лезвием, щиты, украшенные золотом. Наличие шпаг и кавалерийская осанка говорят о связях сенсимонистов с масонами. Униформа состоит из сетчатой юбки-брюк, кальсон и сапог: эти аллюзии на Средневековье, безусловно, объясняются использованием в качестве образца Жанны д’Арк. У молодых женщин странная прическа: распущенные длинные волосы и диадема с султаном сверху. Их щиты напоминают щиты крестоносцев, но поза больше похожа на позу пажей. На флаге надпись: «Победить или умереть» — фантазия, имеющая мало отношения к сенсимонистам и скорее отсылающая нас к революционным сражениям. К тому же текст марша, который приводится вместе с этой карикатурой, нужно было петь на мотив «Парижанки», государственного марша нового режима, заказанного поэту Казимиру Делавиню в честь Июльской революции, и в нем ни слова о женщинах не говорилось. В пьесе, с которой началась мода высмеивать сенсимонистов, король интересуется: а что, если завтра «женщина получит право носить кюлоты?», на что отец Буффантен ему отвечает: «и даже брюки, жилеты и сапоги». Если сравнить эти пророчества с другими утопическими предсказаниями («снег будет из вина, дождь — из кур / и с неба будет падать утка с репой»), то это позволит нам понять всю степень трансгрессии, которую представляла собой женщина в брюках.

Пародия на сенсимонистов — настоящая золотая жила для театра, который разрабатывает ее в «Королевстве женщин, или Мире наизнанку, фантастической пьесе в двух актах с песнями и танцами», впервые поставленной в театре «Амбигю-комик» 5 декабря 1833 года. Не исключено, что в ней не было антифеминистской жестокости, которая появится в 1840-х годах, потому что комичность сенсимонистов здесь достигает раблезианских масштабов. Возможно, это объясняется потрясением от их предложений в области сексуальной морали, которые долго будут пугать современников. В любом случае, как замечает Филипп Ренье, эти искаженные образы сенсимонистов имеют «подрывную силу», направленную на женщин: ведь именно эти образы способствовали популяризации нового политического и вестиментарного кодекса. Впервые в истории брюки стали объектом политических требований (освобождения женщин), но выражаются эти требования на театральной сцене и в критическом контексте подавления этого движения. Попросту говоря, можно утверждать, что женские брюки были изобретены одновременно антифеминистами и антисоциалистами.

Если французская сенсимонистка носит юбку, то ее американская альтер эго экспериментирует с брюками. В 1825 году ученик Сен-Симона из Уэльса Роберт Оуэн (1771–1858) в основанном им американском поселении Новая Гармония предлагает провести радикальную реформу костюма, внедрив брюки-тунику. Этот костюм немедленно вызовет отвращение у большинства женщин социалистического поселения, которые откажутся его носить. Интересно видеть, как реформаторская воля мужчины наталкивается на женский отказ.

Французские сенсимонисты критикуют Оуэна, ратовавшего за «совершенное» равенство политических и общественных прав, а также за «абсолютное содружество», которые они считают противоречащими естественной тенденции развития человека. Брюки Оуэна они никак не комментируют — да и об их существовании им было не известно. Луи Рейбо, в 1849 году ставший историком социалистического движения, указывает, что в сообществе Оуэна «был придуман специальный костюм: для женщин — платья со складками, подобные античным, для мужчин — туники с широкими штанами. Была предпринята попытка максимально оставить в прошлом тысячи тонких различий, созданных нашим тщеславием». Возможно, это одно из проявлений революционной любви к Античности. Для французов же женские брюки казались еще чем-то немыслимым.