Политическая история брюк - Страница 57

В 1895 году Nouvelle Mode замечает, что велосипедистки осмелились отказаться от манто («испанского плаща»), который скрывал их кюлоты, и что теперь их можно видеть «одетыми как мальчики, свободно разгуливающими по бульварам и улицам, сидящими на террасах кафе, не имея рядом с собой железного коня, чтобы оправдать это странное и антиженственное одеяние». Газета находит «нелогичным тот факт, что они не подвергаются штрафу», в то время как другие женщины утруждают себя и обращаются за соответствующим разрешением в префектуру.

Споры не утихают. Вечерняя газета Stéphanois в том же году благосклонно оценивает происходящие изменения, отрицает наличие запрета женщинам одеваться в мужскую одежду и сравнивает свободу, которой пользуются француженки, с несчастной судьбой американок, сообщая, что в штате Иллинойс широкие штаны запрещены и край юбки там не должен подниматься выше чем на 3 сантиметра над землей. Вот это журналист называет «драконовскими законами в свободной Америке».

В 1895 году нововведение становится общепринятым. «На Монмартре женщин в кюлотах так же много, сколько отстающих, которые продолжают носить платья», — с юмором пишет Franc-Parleur. В этом же году Мария Скло-довская и Пьер Кюри в качестве свадебного подарка получают два велосипеда и отправляются в свадебное путешествие по Иль-де-Франс. Великая ученая, которая также была выдающейся спортсменкой, надевает в поездку зуавские штаны.

Кюлоты стали чем-то банальным настолько, что один журналист удивляется: «Действительно ли нужно разрешение полиции, чтобы разрешать женщинам… переодеваться в мужское?.. В последние годы женщины позаимствовали у сильного пола несколько причесок, отложные воротнички, накрахмаленные рубашки, галстуки, пиджаки с карманами, а префектура спокойно к этому отнеслась! Они открыто носят не только брюки, но это, возможно, уже не имеет отношения к полицейским постановлениям. Что касается велосипедисток, этих гермафродитов, которые заполонили наши улицы, то кажется, что префектура смотрит на них не злобно, а по-отечески!»

В том же 1895 году Journal amusant публикует рисунок Марса, на котором изображены мужчина и женщина в кюлотах с сигаретой в зубах.

— Самое смешное, слышишь, Гортензия, что еще несколько лет назад полиция бы тебя замела за твои кюлоты!

— Ха-ха! Как будто я их всегда не носила.

И он и она выглядят как сторонники эгалитаризма — об этом свидетельствует симметрия их поз и их одежда. У Гортензии даже сильнее расставлены ноги, локти больше отставлены от тела, она шире в плечах (за счет дутых рукавов); она даже стоит впереди своего партнера. Что же остается доминирующему полу? Более высокий рост. И напоминание о законе, дамокловым мечом висящем над эмансипированными женщинами. Художник представляет здесь безобидную версию, лишенную женоненавистничества и старого конфликта между полами. Этот диалог можно считать универсальным. Действительно, в конце концов, разве женщины не носили кюлоты всегда? Именно это и подразумевается — по отношению к простым городским кругам, где женщина часто играла роль «министра финансов».

Все в том же 1895 году Виллет публикует на первой странице Courrier français (от 26 августа) рисунок на ту же тему. Группа женщин в кюлотах, устроившая тайное сборище, говорит: «Ну давай, Лепин, оставь нам наши кюлоты, иначе история будет очень смеяться, если Лепин со своей полицией сунет туда свой нос!»

Мода принимает серьезное участие в легитимизации вестиментарных изменений и делает смешными жалкие попытки запрета одежды. Под влиянием англичан возникает настоящая спортивная мода: на рубеже веков разрабатываются женские костюмы для занятий альпинизмом, фехтованием, катания на коньках, путешествий на яхте, игры в гольф, тенниса, скачек на лошадях, причем некоторые из них включают в себя брюки и сапоги (исключительно мужская обувь), но они остаются намного менее удобными и продуманными, чем мужская одежда. Самый яркий пример связан с велосипедистками, чьи широкие кюлоты и простая блузка вызывают такую полемику. Эти кюлоты напоминают штаны, которые носили местные наездники-зуавы, служившие во французской армии в XIX веке. Алжирские спаги (так называли этих солдат) носят красный бурнус и очень широкие арабские штаны (шаровары). С конца 1914 года они носят новую форму, состоящую из менее широких шаровар, которые называют велосипедными, или русскими, кюлотами, и куртки европейского покроя цвета горчицы или хаки. Введение «более западного» костюма, которое приближает зуавов к солдатам метрополии, происходит относительно недавно и представляет собой в символическом плане большую интеграцию и сокращение различий между разными расами. Как бы то ни было, на рубеже веков выражение «зуавские кюлоты» не нагружено чрезмерно позитивными коннотациями. Когда велосипедные кюлоты напоминают штаны арабских женщин, это вызывает в памяти образы гарема. По мнению мадам Сен-Жорж, это штаны подавленных женщин, которые не могут быть символом женской эмансипации: лучше уж оставить «их гадкий костюм» мужчинам, «которые считают себя нашими хозяевами».

Нижнее белье

Есть и другие штаны, которые тоже вызывают обильные дискуссии: это нижнее белье, которое женщины Прекрасной эпохи все чаще носят под юбкой. В 1912 году Жак Мовен опубликовал книгу «Их штаны, как они их надевают, как они их носят. Женские интервью и откровения». Его исследование выявило разнообразие практик. Меняться они могут, в частности, в зависимости от времени года: летом без них можно обойтись, но зимой панталоны весьма удобны. Они также удобны для исполнения кадрили. Кстати, этот элемент одежды и вошел в женский гардероб через танцы. Профессиональные танцовщицы поддевали их начиная с XVII века. Во второй половине XIX века в моду входят танцы, во время которых задирались юбки и высоко поднимались ноги, — канкан и шаю. Белые женские панталоны становятся заметными и вскоре входят в образную систему Прекрасной эпохи: их можно видеть на афишах, юмористических рисунках, рекламе… Они символизируют Париж удовольствий, легкодоступных женщин, даже проституток. Если мужчины поколения Виктора Гюго считали их уродливыми и бесполезными, то теперь этот элемент одежды эротизируют, делают частью украшения юбки. На уровне колена их украшают кружева. Возникает тенденция к их укорочению, которая приведет к появлению простых трусов.