Политическая история брюк - Страница 69

Значительная часть ее силы была связана с тем значением, которое придают сексуальности в целом. Многие педерасты стали таковыми из снобизма, из желания выделиться, быть заметными, пусть и с нехорошей стороны <…>. У женщин гомосексуальность всегда была распространена меньше, и важным ее поставщиком было вынужденное воздержание женщин, которые, не имея возможности выйти замуж, не могли завести себе любовника. Замужние женщины в лесбийстве искали менее грубую любовь, украшенную лаской. Сексуальная свобода женщины почти полностью уничтожила сапфизм.

Но своим радикальным феминизмом и мужским костюмом Мадлен Пельтье заслужила репутацию лесбиянки, и это слово использует один журналист также в адрес Аррии Ли, которая вызовет своего «обидчика» на дуэль и публично нанесет ему пощечину на трибуне митинга.

Корреляцию между более заметной женской гомосексуальностью и прогрессом движения эмансипации устанавливают очевидцы этого процесса (эссеисты и авторы романов). Но эти несколько элементов не могут прояснить для нас ситуацию. Можно подумать, что, будучи приписанной к числу гомосексуалистов, Мадлен Пельтье вдруг становится более понятной.

Мужской протест

Свою автобиографию Мадлен Пельтье завершает следующими словами: «Но я остаюсь феминисткой. Я останусь ею до самой смерти, хотя я и не люблю женщин такими, какие они есть. Да и народ таким, какой он есть, я не люблю. Мне отвратительна ментальность рабов». Она не единственная феминистка, которая не любит женщин такими, какие они есть. Отказ от женственности в разной степени распространен среди феминисток. Можно вспомнить ту, которой удалось сформулировать знаменитое высказывание: «женщиной не рождаются, женщиной становятся» и которая в своем «Военном дневнике» дистанцируется от юных влюбленных в нее женщин и даже испытывает презрение к ним. Не стоит воспринимать эту позицию как женоненавистничество — скорее это более или менее агрессивная форма дистанцирования («женщина — это другие»), а также сопротивления социальным условностям. «Второй пол» или «Женщину в борьбе…» не напишешь, чувствуя себя уютно в своей феминности.

С субъективной точки зрения, отказ от женственности, который психолог Альфред Адлер в начале XX века назвал «мужским протестом», компенсирует минусы низкого социального положения. Но вплоть до конца XIX века феминисткам крайне сложно согласиться с этим принципом маскулинизации. Симона де Бовуар во «Втором поле» очень неоднозначно высказывается по этому вопросу. Многие, как Юлия Кристева, беспокоятся за мужчин, оказавшихся в «неловком положении» за счет вирилизации женщин, и хотят «сохранить разницу между полами», чтобы «обеспечить влечение между ними». Сегодня разрушается институт гетеросексуальной нормы, который было бы обидно путать с одноименным влечением. Угроза равнодушия полов друг к другу долгое время служила мощным оружием и эффективной страшилкой для антифеминистов. Поэтому защита женской маскулинности касается всех женщин, а не только тех, кто осуществляет ее на практике и считает привлекательной. «Женщина в брюках» — это полноценный символ борьбы за равенство полов.

Оказавшись маргиналкой в мире мужчин, Мадлен Пельтье стала мар-гиналкой и в мире женщин. В личном плане она очень близка к нынешним трансгендерам. Когда ей было около 30 лет, она раздумывала над тем, чтобы получить мужские документы, как это делают другие женщины: «Если бы у меня была рента, хотя бы маленькая, я бы оформила свой гражданский статус как мужчина и проложила бы себе дорогу либо в науке, либо в политике; это возможно». Но она отказывается от своего намерения из-за нехватки денег, из опасения лишиться своих пациентов; во всяком случае, это она сообщает Аррии Ли. Она признается также, что ей непросто переодеваться в мужскую одежду: «Я маленькая и толстая; на улице надо менять, подделывать голос, приходится ходить быстро, чтобы на меня не обращали внимания». Здесь намечаются контуры непримиримого феминизма, выступающего за полное равенство. Его основой (брюки Мадлен Пельтье — лишь одна из многих трансгрессий для этой бывшей бедной девочки с совершенно невероятной судьбой) и одновременно следствием была жизнь маргинала. Несомненно, эта маргиналь-ность объясняет затрагиваемые ею политические и практические вопросы, касающиеся гендера. У этих вопросов две стороны: социальная деконструкция гендера и поиск идентичности, основанной не на различиях (как это делает большинство феминисток), а на исследовании возможных результатов равенства полов. По этой логике отсутствие различий — ложная проблема, в отличие от страха отсутствия различий. Именно этот страх является главным препятствием на пути к успеху идей Мадлен Пельтье.

Чтобы размышлять о вирилизации, недостаточно быть маргиналом, надо быть интегрированной или по крайней мере иметь возможность быть интегрированной в мужской мир. Это в полной мере относится к Мадлен Пельтье, которая блистает в нескольких областях, традиционно закрепленных за мужчинами, в частности в науке и политике. Она не призывает феминисток к сепаратизму и советует женщинам вступать в политические партии. Нельзя сказать, что она живет в ожидании Великой Революции:

Подавление одних классов другими удастся отменить с помощью революции, но равенства полов можно добиться и в нынешнем обществе. Именно в нынешнем обществе оно и сможет реализоваться, а социальная революция, если она случится завтра, напротив, отдалит наступление равенства полов, потому что пролетариат еще слишком неразвит, чтобы принять мысль о женской эмансипации. Поэтому было бы неуместным, если бы я подчинила трансформацию общества положению вещей, которое без этой трансформации сложится и лучше, и само.