Политическая история брюк - Страница 74

Игнорируя новый регламент, Виолетта Моррис по-прежнему ведет себя агрессивно на спортивных аренах. Она усугубляет ситуацию, публикуя от своего имени объявление о том, что для съемки кино требуются женщины-атлеты: фотографии в трико следует направлять «В.М.». На требования объясниться она ничего не отвечает, и в 1927 году ее временно лишают членского билета Федерации. В том же году, напомним, она выигрывает «Золотую чашу», обойдя своих соперников-мужчин. Она даже делает попытку стать шансонье и записывает песню Gisèle, fleur d’amour. Она занимается бизнесом и открывает магазин автомобильных аксессуаров. Наблюдательная комиссия Федерации женского спорта приходит к выводу, что мужской костюм Моррис наносит ущерб моральному облику организации. По вызову Федерации она является в брюках, кепке и с сигаретой в зубах. Показания в свою защиту она излагает письменно, не соглашаясь с причинами своего увольнения, в частности касающимися одежды: «Насколько мне известно, в мужской одежде нет ничего непристойного. Я ношу ее в результате своих профессиональных обязательств, и пока законы Французской республики не запретят мне это, ничто и никто не сможет мне запретить носить костюм, который, как вы сами можете в этом убедиться, вполне пристойный». Но ее аргументы никого не убеждают, и в конце концов ее исключают из Федерации, лишая возможности участвовать в чемпионатах Франции и в Олимпийских играх, на которых она собиралась завоевать золотую медаль в метании ядра и диска.

«Уязвленная непропорциональностью наказания, максимально сурового, отчаявшаяся и испытывающая отвращение, глубоко оскорбленная, „убитая", Виолетта Моррис отвечает на свою спортивную смерть радикальным самоубийством своей женственности», — пишет ее биограф Кристиан Гюри, который видит в этом жест мазохизма и самобичевания. Это одна из возможных интерпретаций ее двусторонней мастэктомии, которую она сделала в 1929 году. Операция, проведенная в клинике доктора Казалиса в Гаренн-Коломб, которую сама чемпионка оправдала тем, что ей требуется больше удобства в тесной кабине гоночной машины, широко освещалась в прессе. На фотографиях видно, что у нее была действительно довольно объемная грудь. Пресса в ужасе от этого шага. Журналисты вспоминают амазонку, которая в нынешнем мире вынуждена отрезать себе обе груди… Убирание женской груди соответствует тенденциям времени, но чаще для сокращения объема неудобной или некрасивой груди достаточно бандажа.

Для Виолетты Моррис вполне подошло бы современное определение «трансгендер». Газета Humanité понимает этот шаг следующим образом: чемпионка «подвергается удалению груди, чтобы лучше воплощать в себе мужской гендер, который ей свойствен». В этот период душевное равновесие и половая жизнь Виолетты Моррис переживают дестабилизацию: она расходится с Раулем Паоли и, судя по всему, заканчивает успешную карьеру.

Своей одеждой, курением, манерой говорить и всем своим внешним видом она воплощает в себе карикатуру на современную маскулинизированную женщину. Когда ее исключили из Федерации, она находилась на пике популярности как чемпионка по нескольким видам спорта. Виолетта Моррис обжалует это решение. 26 февраля 1930 года во Дворце правосудия Парижа перед третьей палатой гражданского суда начинаются слушания.

Право на брюки в суде

Рассмотрим для начала стратегию защиты Виолетты Моррис. Адвокат Лот требует восстановить ее членство и выплатить в качестве компенсации 100 тысяч франков. Решение, принятое Федерацией, которое расценивается им как «смешное» и «клоунское», особенно серьезно, поскольку оно приговорило Моррис к «спортивной смерти», аналогу «гражданской смерти», которая заключается в лишении гражданских прав.

Адвокат защищает свою клиентку, проявляя определенное красноречие, и завоевывает симпатии публики юмором, который порой граничит с непристойностью. Он приводит убедительные аргументы в пользу кюлотов и брюк, рассчитанные на все уровни восприятия — от самых консервативных до современных, и даже пытается делать феминистские заявления. Юмор позволяет убрать излишний драматизм ситуации и привлечь на его сторону насмешников. Лот особо подчеркивает тот факт, что его клиенткой, одевающейся как мужчина, занимается третья палата суда, в чье ведение входит контрафактная продукция. По его словам, единственной в данном случае компетентной юрисдикцией будет «суд шансонье». Он сообщает, что это «суд платья против кюлотов». И иронизирует над «этим чудовищным преступлением — носить кюлоты, как будто бы, господа, все женщины так или иначе не носят кюлоты в том или ином смысле».

Адвокат должен доказать, что брюки — вполне законная одежда для женщины. Разве это не результат долгой и славной истории переодевания в одежду противоположного пола? Он вспоминает известных женщин — Жорж Санд, мадам Дьелафуа, которая пришла в Елисейский дворец в мужской одежде, канонизированная Жанна д’Арк…

Брюки — одежда прогресса: «Вы — женщины прогресса, вы должны защищать брюки Почему вы, которые требуете равенства перед гильотиной, отказываете своим сестрам в равенстве перед брюками?» С такими словами магистр Лот прежде всего обращается к женщинам — адвокатам со стороны Федерации.

Это одежда, удобство которой невозможно оспорить. Так, одно из ее достоинств заключается в том, что у нее есть карманы: «Карманы, объект скрытой зависти такого количества женщин, если, конечно, речь не идет о мешках под глазами! Какое удобство для такой коммерсантки, как Виолетта Моррис, когда она ходит по своим клиентам, когда встречается с механиками и владельцами гаражей, регулярно покупающими у нее запчасти; ее мужская одежда — самый надежный источник уважения окружающих для нее».